Иосиф Флавий: «Иудейские древности» (Φλαυίου Ἰωσήπου: «Ιουδαικη Αρχαιολογια»)
(~ 93)

Книга четырнадцатая

◄◄ | ◄ | Глава ⚫ | ► | ►►

Глава четвёртая

¹ Расположившись станом около Иерихона, где растут финиковые пальмы и добывается лучший бальзам, вытекающий, если надрезать острым камнем плоды кустарников, откуда и появляется пахучий сок [1], Помпей затем на заре двинулся к Иерусалиму.
Тогда Аристобул переменил своё решение, явился к Помпею, обещал ему [значительную] сумму денег и впустил в Иерусалим. При этом он просил его прекратить войну и мирно решить дело, как ему будет угодно. Помпей внял его просьбам и простил его, а затем послал Габиния с военным отрядом в город за деньгами. Впрочем, ни одно из этих обещаний не было приведено в исполнение: Габинию пришлось вернуться без денег и не быв впущенным в город, потому что воины Аристобула не допустили сделать так, как было уговорено. На это Помпей страшно рассердился: он отдал Аристобула под стражу и сам двинулся в город, который со всех сторон был очень укреплён и лишь с севера представлял менее надёжный оплот; дело в том, что город был окружён широким и глубоким ущельем, шедшим вокруг весьма сильно укреплённого каменною стеною храма.

² Внутри города тем временем происходил спор партий, не соглашавшихся между собою относительно дальнейшего образа действий: одним казалось лучше всего отдать город Помпею, другие же, именно приверженцы Аристобула, советовали запереться в городе и воевать, так как Аристобула держат под стражей. Затем последние предупредили первых, заняли храм и уничтожили мост, который ведет от него к городу; они решились вполне выдержать осаду. Прочие жители впустили [римское] войско и передали Помпею город и царский дворец.
Тогда Помпей послал своего военачальника Пизона с войском для занятия города и дворца и для того, чтобы укреплять дома вблизи и около храма. Сперва он ещё предложил заключившимся в храме мирные переговоры, когда же те не приняли его предложения, он окружил стеною все окрестности храма, причём Гиркан охотно помогал ему во всём. Помпей между тем на заре расположился лагерем вблизи северной части святилища, там, где его легче всего можно было взять. Впрочем, и здесь вздымались огромные башни и был проведён ров по ту сторону глубокого ущелья. Сторона, направленная к городу, представляла из себя крутой обрыв, после того как был разрушен мост, около которого расположился Помпей, и поэтому насыпаемый римлянами вал весьма медленно подвигался вперёд, причём римлянам приходилось вырубать окрестные леса. После того как вал достиг достаточной вышины и глубокий ров был более или менее засыпан, Помпей придвинул привезённые из Тира осадные орудия и снаряды и, поместив их [на валу], стал осыпать святилище градом камней. Если бы закон наш не повелевал нам не работать по субботним дням, то вал не достиг бы своей вышины, потому что этому воспрепятствовали бы осаждённые; дело в том, что закон разрешает отражать наступление и нападение, но не позволяет препятствовать какому-либо другому предприятию неприятелей.

³ Когда римляне заметили это, то они по субботам перестали обстреливать иудеев или вступать с ними в бой, но занимались насыпанием валов и сооружением башен либо придвигали осадные орудия, чтобы на следующий день иметь их под рукой в полной исправности. В сколь высокой мере у нас развито богопочитание и соблюдение законов, видно из того, что священнослужителей не удерживал от отправления своих обязанностей страх перед осадой, но что они ежедневно, дважды, рано утром и около девятого часа, приносили свои жертвы на алтарь и не прекращали этих своих жертвоприношений даже в тех случаях, когда в деле защиты храма от нападений иудеи терпели какую-нибудь неудачу. Так, например, когда город был взят в день поста третьего месяца в сто семьдесят девятую олимпиаду, в консульство Гая Антония и Марка Туллия Цицерона [2], в то время, как враги ворвались в храм и стали избивать всех там находившихся, священнослужители тем не менее не прерывали своего священнодействия и их не могли принудить к бегству ни страх за свою жизнь, ни множество убитых уже товарищей, потому что они были убеждены, что лучше подвергнуться своей участи, оставаясь у жертвенников, чем в чём бы то ни было нарушить предписания законов. А что это не только пустые речи в похвалу ложного благочестия, но истинная правда, это свидетельствуют все историки, повествующие о деяниях Помпея, в том числе и Страбон, и Николай, и вдобавок Ливий, написавший римскую историю [3].

⁴ Когда вследствие ударов подведённого тарана обрушилась величайшая башня и образовалась некоторая брешь, враги толпою влились [за стену]. Первым вступил на стену сын Суллы, Корнелий Фауст [4], со своими воинами, за ним в другом месте центурион [5] Фурий со значительным отрядом. Тогда всё преисполнилось убийства. Некоторые из иудеев были перерезаны римлянами, другие своими же земляками; были и такие, которые кидались в бездну или сгорали живьём, поджигая свои собственные дома, лишь бы не дожидаться угрожающей им гибели. Таким образом погибло до двенадцати тысяч иудеев; римлян же пало очень немного.
Также и Апсалом, дядя и тесть Аристобула, попал при этом случае в плен. Сильное поругание постигло тогда и святилище, которое до этого было закрыто и невидимо. Дело в том, что туда проникли Помпей и немалое число его товарищей и узрели то, что не было разрешено видеть никому, кроме первосвященников. Несмотря на то что он нашёл здесь золотую трапезу [6] со светильником, жертвенные чаши и множество курений, да, кроме того, в казне ещё около двух тысяч талантов священных денег, он, в силу своего благочестия, ничего этого не тронул, но поступил так, как того и следовало ожидать от его добродетели [7].
Повелев на следующий день храмовым прислужникам очистить храм и принести Предвечному установленные жертвы, он передал первосвященство Гиркану за множество оказанных им услуг и, между прочим, за ту услугу, которую он оказал ему, удержав живших в той местности иудеев от союза с Аристобулом; затем он распорядился отрубить головы виновникам войны и наградил Фауста и остальных его товарищей, которые храбро взобрались [первыми] на стену, соответственными знаками отличия [8].
Иерусалим он заставил платить дань римлянам, те же города Келесирии, которые прежде находились в зависимости от жителей Иерусалима, он занял сам и подчинил их собственному полководцу, народ же весь [иудейский], дошедший прежде до высокой степени могущества и распространения, он втиснул обратно в пределы его страны. Незадолго перед тем разрушенный город Гадару он велел вновь отстроить в угоду своему вольноотпущеннику Деметрию гадарскому, остальные же города, Гиппос, Скифополис, Пеллу, Дий, Самарию, Мариссу, Азот, Ямнию и Арефусу, вернул прежним обитателям. Все эти расположенные внутри страны города, исключая те, которые были окончательно разрушены, равно как приморские: Газу, Яффу, Дору и Стратонову Башню, которая, великолепно отстроенная Иродом и украшенная гаванями и храмами, была теперь переименована в Кесарию, - все эти города Помпей объявил независимыми и включил их в состав [римской] провинции [9].

⁵ Виновниками этого бедствия, постигшего Иерусалим, являлись Гиркан и Аристобул, ссорившиеся между собою. Теперь мы утратили свою свободу и стали подвластны римлянам, теперь нам пришлось поневоле вернуть сирийцам страну, которую мы отняли у них силою нашего оружия; кроме того, римляне в короткое время получили с нас более десяти тысяч талантов, а царская власть, которая прежде предоставлялась в виде почёта родовитым первосвященникам, теперь стала уделом мужей из простонародья. Впрочем, об этом нам ещё придётся говорить в своём месте. Между тем Помпей, передав Скавру Келесирию до реки Евфрата и Египта и оставив ему два римских легиона [10], направился в Киликию, чтобы скорее вернуться в Рим. Вместе с ним ехал в оковах также и Аристобул с его семейством; у Аристобула было две дочери и столько же сыновей; из последних один, Александр, по дороге бежал, младший же, Антигон, вместе со своими сестрами был доставлен в Рим.

^[1] См. Об этом также в «Иудейской войне» (I, 6, 6).

^[2] В 63 г. до н.э. Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н.э.) - выдающийся римский оратор, писатель, общественный деятель. 63 год был апогеем его политической деятельности. На этот год он был избран консулом, и в этом качестве прославился подавлением заговора Катилины.

^[3] Тит Ливий (59 г. до н.э. - 17 г. н.э.) - крупнейший римский историк, автор капитального труда «История Рима от основания города» из 142 книг. К сожалению, текст тех книг, в которых идёт речь о событиях, излагаемых здесь Иосифом, не сохранился.

^[4] Фауст Корнелий был сыном Луция Корнелия Суллы (138- 78 гг. до н.э.), известного римского государственного деятеля и полководца. В 83 г. до н.э. Луций Корнелий Сулла установил свою диктатуру в Риме, а в 79 г. Отказался от власти. Как полководец одержал ряд блестящих побед, в том числе над Митридатом VI. Фауст Корнелий Сулла в дальнейшем оказался среди противников Юлия Цезаря н погиб.

^[5] Центурион - в римской армии командир центурии (сотни).

^[6] Стол.

^[7] Здесь изложена более точная, чем в «Иудейской войне» (I, 7, 6), версия посещения Помпеем Иерусалимского храма.

^[8] Corona muralis - золотой зубчатый венок был традиционной римской наградой для воина, который первым взбирался на стену вражеского города.

^[9] В состав провинции Сирии.

^[10] Легион («legio» - «набор») - боевая единица римской армии. После реформы Мария (107 г. до н.э.) легион, состоявший из 5- 6 и более тысяч человек, подразделялся на 10 когорт по 500-600 воинов в каждой. Когорты делились на манипулы.