Неправильный еврей

Как христиане должны относиться к представителям избранного Богом народа?
Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

2 неправильных еврея

Сообщение FontCity » 02 фев 2021, 10:46

Пока Барышников еще был в Нью-Йорке, Владимир попросил его договориться о свидании с Иосифом Бродским. Миша не очень охотно, но исполнил просьбу. Условились встретиться с поэтом.

Марина лишь краем уха где-то слышала эту фамилию, а со стихами Бродского и вовсе не была знакома.
Владимир рассказал ей печальную историю Бродского, приключившуюся с ним в начале 60-х Марина не поверила:
— Как это, поэта посадили за тунеядство?
— Да, — грустно улыбнулся Владимир. — Вот почему Любимов и не советует мне бросать театр, говорит: хоть не посадят, как Бродского...
— А ты что... в самом деле решил?..
— Нет! Пока нет...

При встрече Бродский сразу поставил Высоцкого в тупик. «А я о вас знаю. Первый раз услышал фамилию «Высоцкий» из уст Анны Андреевны Ахматовой. Она вас даже цитировала: «Я был душой дурного общества.». Это ведь ваши стихи?..»
Посидев недолго в кафе, они отправились к Бродскому, в его малюсенькую квартирку, битком забитую книгами, - настоящую берлогу. Поэт приготовил для гостей какие-то восточные угощения. Потом предложил почитать стихи. Высоцкий читал, чуть слышно отбивая ритм ладонью по столу Бродский слушал внимательно, сдержанно одобрил некоторые рифмы и образы.
Он намеренно не расточал комплименты, потому что сам страдальчески воспринимал любую, даже самую искреннюю, похвалу. Поэт, настоящий поэт сам чувствует удачную строку, и не должен читать стихи в жадном ожидании аплодисментов и лести.
Лишь много позже Бродский скажет о своем московском собрате; «Я думаю, что это был невероятно талантливый человек, невероятно одаренный, - совершенно замечательный стихотворец. Составные рифмы его абсолютно феноменальны. В нем было абсолютное чутье языковое...»

Изображение

С тем поэтических они неожиданно перешли на воспоминания о коммунальном детстве, о юношеских годах, обнаруживая одинаковость впечатлений.
— В Питере у нас была большая комната, и моя часть от родительской отделялась перегородкой, — рассказывал Иосиф. — Чтобы попасть к нам из коридора, надо было пройти... через шкаф я снял с него заднюю стенку, и получилось что-то вроде деревянных ворот. Родители все принимали как данность: систему, собственное бессилие, нищету, своего непутевого сына... Когда меня арестовали в первый раз, я был сильно напуган. Ведь берут обыкновенно довольно рано, когда ты только из кровати, тепленький и у вас слабый защитный рефлекс... Приводят в камеру. В первый раз мне, между прочим, очень там понравилось. Потому что это была одиночка...

Изображение

Высоцкий почти не говорил о своем актерстве. Но не удержался, вспомнил, что один из его киногероев носил фамилию Бродский.
— Да? — удивился поэт. — И что это за фильм? Об одесских подпольщиках-революционерах? Любопытно.

Потом Бродский прочел им собственное стихотворение, написанное по-английски, а на прощание подарил маленькую книжечку русских стихов с названием «В Англии» издательства «Ардис» - «Лучшему поэту России, как внутри ее, так и извне».
Еще одну он надписал для своего старого знакомого актера Миши Козакова: «Передайте ему, пожалуйста, когда будете в Москве, другую - для Василия Аксенова.»

«Он прилетел из Нью-Йорка в Париж и буквально ворвался ко мне, — вспоминал Шемякин. — И такой радостный!
— Мишка! Ты знаешь, я в Нью-Йорке встречался с Бродским! И Бродский подарил мне книгу и написал: «Большому поэту — Владимиру Высоцкому». Ты представляешь, Бродский считает меня поэтом!..
Это было для Володи - как будто он сдал сложнейший экзамен и получил высший балл! Несколько дней он ходил окрыленный...»

© из книги Ю.Сушко

На фото - Владимир Высоцкий и Иосиф Бродский в квартире Михаила Барышникова. Нью-Йорк, август 1977 год.
© Фото Леонида Лубяницкого
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

Неправильный еврей

Сообщение FontCity » 02 фев 2021, 11:03

В страшном каунасском гетто уничтожили много евреев. В один день, 28 октября 1941-го года, расстреляли порядка десяти тысяч человек. А однажды за один день фашисты с полицаями убили всех детей. Их выманивали из домов музыкой. Тех, которых матери не отпускали, убивали на месте, прямо на глазах у матерей.

Потом наступило затишье. А в 1943-м году все гетто перешли в ведение СС. И снова начались казни.

И один молодой 30-летний еврей, голый, стоя на краю рва, упал вниз с первыми звуками очереди. Его завалило телами. Он в ужасе стал выбираться. Пытаясь вылезти, зацепился руками за бруствер. Полицай, засмеявшись, проткнул ему руки штыком. И он свалился обратно. До ночи он лежал во рву. И ров под ним дышал, стонал и шевелился. Ночью он выполз, встал на ноги и побрел в строну далеких огней. Набрел на хутор. Как-то перелез через забор и увидел у крыльца на веревке какую-то простыню. Он накинул ее на себя, поднялся и осторожно, пробитыми руками, стал скрестись в дверь.
Дверь отворила молодая женщина. Он перешагнул через порог, навалился спиной на косяк и прошептал:
- Спасите меня...
Она поджала губы и говорит:
- Уходи от сюда! Если тебя здесь найдут, убьют и меня, и моих детей! Уходи туда, откуда пришел!
Он посмотрел на нее и говорит:
- Не прогоняй меня!
И вот он стоит перед ней, изможденный, с пробитыми руками, в белом, и спутанные волосы все в крови прилипли ко лбу. Он молчит. И она молчит. И она покачала головой:
- Уходи!
И вдруг из-за занавески выбежала маленькая светлая девочка, подбежала к ней, обняла ее за ногу, подняла голову и сказала:
- Мама, не прогоняй его! Это же наш Бог Иисус Христос! ...

Они прятали его и ухаживали за ним. Потом он ушел к партизанам. Воевал. Участвовал в самых дерзких операциях. Всех удивляло, что у него напрочь отсутствовало чувство страха. Погиб он уже в самом конце войны.

Я разговаривал с этой девочкой в 1988 году, в Каунасе. Ей было пятьдесят. Она была моложе, чем я сейчас. И я слушал ее, и меня знобило. И я ей говорю:
- Ну да, конечно, изможденный человек, лоб в крови, руки пробиты, запахнутый в белое... Вы же тогда маленькая были, просто такое впечатление...
А она подняла на меня глаза, посмотрела спокойно и внимательно, покачала головой и говорит:
- Вы не поняли. Это действительно был Иисус Христос.

© Евгений Ройзман · 27 января, 08:30
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

Еврейская мама Тамары Гвардцители

Сообщение FontCity » 21 фев 2021, 11:55

Меня вырастила еврейская мама

Тамара Гвердцители - советская, российская, грузинская эстрадная певица (контральто), пианистка, композитор, актриса, Народная артистка Грузинской ССР и Российской Федерации.

Вырезки из интервью Тамары Гвердцители:

— Мой отец - грузин, я родилась и большую часть жизни прожила в Грузии, естественно, ее культура оказала колоссальное влияние на мою жизнь и творчество. Но меня родила и вырастила еврейская мать, и с годами я все больше ощущаю свои еврейские гены.



В 1988 году я впервые оказалась в Израиле и поняла, что просто обязана спеть на иврите. Даже для себя, даже если меня услышат всего 20 человек. Это крик моей души, это зов крови. <…> Когда я запела на иврите, я как будто услышала голос из глубины веков. Действительно верно утверждение, что человек, занимающийся ивритом, не учит, а вспоминает его. Особенно это чувствуется в песне. Через песни ко мне пришли эти слова, и я их ощутила и почувствовала.

Иврит - очень сильный язык. В нем такая энергетика, такие гласные звуки, что возникает ощущение, что ты наполняешь пустой мир звуками и музыкой… Я стараюсь ездить в Иерусалим каждый год. Всякий раз, когда я туда попадаю, я обязательно иду к своему дереву. В нем - частичка моей души. Для меня оно знаменует праздник торжества жизни. Не зря традиция сажать деревья уходит своими корнями в библейские времена - посадив дерево, ты чувствуешь себя полноценным человеком.

Я приезжаю и испытываю ощущение полноценности, что я сделала все как полагается. Свои чувства к Иерусалиму мне трудно выразить словами. У меня есть песня на стихи Андрея Дементьева, абсолютно православного человека, но любящего Израиль и воспевающего Иерусалим. Еврейская столица - это частичка космоса, которая нам дана. Едешь в Израиль, попадаешь в Иерусалим и ощущаешь себя космическим существом…



Еврейская женщина - это моя мама. Для меня она - самое прекрасное, что есть на земле. Еврейская женщина - это феноменальная мать, потрясающая хозяйка, друг и защитник своих детей. Для меня очень тяжело описать еврейскую женщину словами - для этого есть музыка.

© Тамара Гвердцители
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

Мужество против силы

Сообщение FontCity » 22 апр 2021, 09:08

11-летний скрипач вошёл в историю войны, не убив ни одного врага.

К месту казни согнали всё население станицы. Когда люди увидели, что среди приговорённых ведут и 11-летнего Мусю Пинкензона, прижимающего к груди с скрипку, пробежал ропот:
– Ребёнка за что?
Владимир Пинкензон попытался обратиться к немецкому офицеру, чтобы попросить его пощадить сына, но был убит. Следом застрелили бросившуюся к мужу маму Муси, Феню Моисеевну. Он остался совсем один, 11-летний мальчик, окружённый истинными арийцами, считающими его «недочеловеком».

А за рядами немецких солдат стояли жители Усть-Лабинской, смотрящие на происходящее со страхом и отчаянием. Они ничем не могли помочь Мусе.

Внезапно сам Муся обратился к немецкому офицеру:
– Господин офицер, разрешите мне перед смертью сыграть на скрипке!
Офицер разрешил. Очевидно, он подумал, что стоящий перед ним маленький еврей пытается вымолить себе жизнь. Через мгновение над Усть-Лабинской зазвучала музыка. Несколько секунд ни немцы, ни жители станицы не могли понять, что играет Муся. Вернее, они понимали, но не могли поверить в реальность происходящего. 11-летний Муся Пинкензон, стоя перед гитлеровцами, играл «Интернационал» - гимн коммунистов, который в тот момент был гимном Советского Союза. И вдруг кто-то в толпе сначала неуверенно, а затем громче подхватил песню. Затем ещё один человек, ещё…

Опомнившийся немецкий офицер заорал:
– Свинья, немедленно прекрати!
Зазвучали выстрелы. Первая пуля ранила Мусю, но он попытался продолжить играть. Новые залпы оборвали жизнь скрипача… Гитлеровцы в бешенстве разгоняли толпу. Акция устрашения превратилась в акцию их уничтожения. 11-летний мальчик, стоя перед лицом смерти, проявил такую силу духа, против которой оказалась бессильна вся мощь нацистского оружия. В этот день люди в Усть-Лабинской снова поверили в Победу. Эту веру им вернул маленький скрипач…

После войны на месте расстрела Муси Пинкензона в бывшей станице Усть-Лабинской, ставшей в 1958 году городом Усть-Лабинском, установили памятник. Его борьба с фашизмом длилась всего несколько мгновений, а оружием его были скрипка и великое мужество…

© Александр Лазарев
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

Еврей-освободитель

Сообщение FontCity » 25 май 2021, 10:38

Aron Altmann JÜDISCHE GEMEINDE DÜSSELDORF GLEICHGESINNTE ЕДИНОМЫШЛЕННИКИ

Войдя на территорию Освенцима, комполка 60-й армии, гвардии полковник Григорий Давидович Елисаветский (в последствии - начальник гарнизона Освенцима) увидел ряды бараков до горизонта, а между ними – припорошенные снегом трупы расстрелянных людей. Елисаветскому запомнилась мать, прижавшая к себе ребенка. Он зашел в барак, где на трехъярусных нарах в мертвой тишине валялись полутрупы. Он попал в барак доходяг. Всех, кто еще держался на ногах, эсэсовцы с приближением советских войск выгнали на "марш смерти" – пешком погнали в Германию.
– Товарищи, вы свободны, мы выгнали немцев,– прокричал Елисаветский по-русски.
Никто не шелохнулся. Он повторил то же по-немецки. Никакой реакции. Он понял: они не верят, боятся. Эсэсовцы в лагерях были склонны к розыгрышам перед расправой.
Тогда он перешел на идиш:
– Посмотрите! Я еврей, и я полковник Красной армии. Мы пришли вас освободить, – и распахнул шинель, чтобы они увидели ордена на гимнастерке.
И людское месиво закопошилось, закричало на этом почти уже не живом языке почти уничтоженного народа, поползло к нему.
Это был Шаббат – святой для евреев день – 27 января 1945 года.

Изображение

© Aivars Justovics · 12 апреля
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

Звезда блюза

Сообщение FontCity » 15 июн 2021, 09:41

Еврейская семья Карнофски, иммигрировавшая в начале прошлого века из России в США, пожалела 7-летнего чёрного мальчика и привела его в свой дом. Изначально ему была дана работа по дому, чтобы накормить этого голодного ребёнка. Там он остался и ночевал в этом еврейском семейном доме, где впервые в жизни к нему относились с добротой и нежностью.
Когда он ложился спать, миссис Карновски пела ему русскую колыбельную, которую он пел вместе с ней.
Позже он научился петь и играть несколько русских и еврейских песен. Со временем этот мальчик стал приёмным сыном этой семьи.
Карнофски дали ему денег на покупку его первого музыкального инструмента кларнета, как это было принято в еврейских семьях. Они искренне восхищались его музыкальным талантом.
Позже, когда он стал профессиональным музыкантом и композитором, он использовал эти еврейские мелодии в таких композициях, как «Больница Святого Иакова» и «Иди вниз, Моисей».
Маленький чёрный мальчик вырос и написал книгу об этой еврейской семье, которая усыновила его в 1907 году. И с гордостью свободно говорил на идиш.
В память об этой семье и до конца своей жизни он носил звезду Давида и говорил, что в этой семье он научился «жить настоящей жизнью и решимостью». Мальчик обожал своих приёмных родителей.
Этого маленького мальчика звали Луи Армстронг.

Изображение
Изображение
Изображение

© WHO is WHO · 7 июня, 10:00 со ссылкой на Александр Дятлов
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

Радуйтесь жизни!

Сообщение FontCity » 30 июн 2021, 09:43

Про тётю Миню — о том, как надо жить и радоваться жизни

Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы.

Мина Моисеевна, или попросту тётя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссёра с киностудии имени Горького.
Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с Миной Моисеевной.
Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг - телефонный звонок. Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:
— Куда я попал?!
— А куда Вы целились? — спрашивает тётя Миня.

Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.
— Человек должен уметь расхвалить свой товар, — говорила она. — Реклама - это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо, как она кричит, как она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука. И результат? Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы!

Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у неё была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера.
Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.
— Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что Вы хотите? Чтоб она была молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла, Вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что Вы имеете? Кто Вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем искать.
— Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого Вы? От Буцхеса. Очень приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого, для внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько Вам исполнилось? Тридцать шесть? А в каком году? Хорошо-хорошо будем искать. Может быть, что-то откопаем.
— Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы оба прекрасно знаем, что у Вас ужасная дочь, которая не даёт Вам жить. Но всё равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать, что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать!

Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни - уехать в Израиль. И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав.

Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем - и я впервые оказался на Святой земле. Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё жива, а если нет - хотя бы узнать, где она похоронена.
На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон:
— Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?
— Тётя Миня! — заорал я. — Это Вы?
— Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?
Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии московской: те же занавески на окнах, те же фотографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.
— Ничего не меняется, — сказала она, перехватив мой взгляд. — Всё как было. Даже профессия у меня та же.
— Как? Вы и здесь сваха?
— Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится, сводить концы с концами.

Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тёти Мини:
— Алло? Слушаю!… Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым. Так вот, можете открывать счёт в банке «Хапоалим» - я Вам нашла невесту. За неё дают 50 тысяч шекелей. Что Вы хотите? Посмотреть её фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет!
— Алло? Бокер тов, геверет! — и тётя Миня затараторила на иврите, как пулемёт. — Ненормальная румынская еврейка, — сказала она, положив трубку. — Денег полно - и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может, у неё спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!.
— Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я Вам сразу сказала, что у неё есть ребёнок. Какой позор?… В чём позор?… Ах, ребёнок родился до свадьбы! Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?…
А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава Богу, есть то, что в нашей жизни не меняется.

Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру, в тайгу - и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:
— У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу, скорее на японочку. Какое приданое?… Какие олени?… Нет, он сошёл с ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да Вы только женитесь - и у вас рога будут больше, чем у оленя!

Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала:
— Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни.

© Аркадий Хайт
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

Щедрый подарок миру

Сообщение FontCity » 23 июл 2021, 14:19

Ровно 64 года назад, в 1957 году врач Альберт Сабин решил не патентовать свою вакцину, чтобы все фармацевтические компании могли ее производить и предлагать всем детям мира.
Альберт Брюс Сабин родился в Белостоке в 1906 г. в семье Якова Саперштейна и Цили Кругман, эмигрировавших в 1921 году в США.
Еврейский медик и вирусолог известен тем, что создал вакцину от полиомиелита и отказался от патентных денег, разрешив распространять ее для всех, включая малоимущих.
Между 1959-1961 миллионами детей из восточных стран, Азии и Европы были привиты: вакцина от полиомиелита подавила эпидемию.
Полиомиелит унес с лица земли целые поколения.
Его вакцина изменила историю человечества.
Он заявил: «Многие настаивали на том, чтобы я запатентовал вакцину, но я не хотел. Это мой подарок всем детям мир». - и это было его желание.
В годы холодной войны Сабин бесплатно пожертвовал свои ослабленные формы штамма вируса, способные вызвать продолжительный иммунитет, советскому ученому Михаилу Чумакову для разработки его вакцины в Советском Союзе.
Он продолжал жить на зарплату, отнюдь не захватывающую, как профессор университета, но с сердцем, переполненным удовлетворением за то, что он сделал так много добра всему человечеству.
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

Интеллектуальный скиталец

Сообщение FontCity » 18 ноя 2021, 09:40

Кто вы, монсеньёр Шушани?

Изображение
Шушани. Фото: chouchani.com

Во время оккупации Парижа нацистами евреям там приходилось туго.Чтобы выжить, требовалось иметь друзей, связи, средства на подкуп. Нужно было знать, где раздобыть надёжные документы, пропуска, где спрятаться и куда бежать, если возьмут след полицейские ищейки или гестапо. Однако в те ужасные годы странствовал по дорогам Франции и никого не боялся один странный еврей. Никто из знавших его не ведал ни настоящего имени своего необычного знакомого, ни откуда он взялся.

Человек этот отзывался на прозвище «Шушани». Многие добавляли «Монсеньор», из уважения.

Вообще-то Шушан (персидские Сузы) – один из древнейших городов мира. Люди жили там с седьмого тысячелетия до н. э. Считается, что название восходит к местному наречию, на котором «шушун» означало лилию. Долина, где располагался город, некогда утопала в этих цветах.

Вот только странный еврей умел и любил составлять и разгадывать анаграммы. Он знал все основные европейские языки, диалекты, знал иврит, и обожал игру слогов, слов, символов и смыслов. Про него рассказывали, что он прибыл в Страсбург, не владея французским, и за две недели стал говорить, как уроженец этих мест. Так что «Шушани» (если этот чудак сам придумал себе прозвище) могло возникнуть в ходе прихотливой работы тонкого, как лезвие бритвы, ума. Ума, который был отточен глубоким и, надо думать, многолетним, изучением Талмуда.

Весь Талмуд, по утверждению своих учеников (у него и во время оккупации были ученики!) Монсеньор Шушани знал наизусть, без ошибок. Он цитировал огромный труд еврейских мудрецов по памяти, мгновенно начиная требуемый параграф, словно перед его взором все тома лежали открытыми в нужном месте.
Ещё он знал Каббалу, высшую математику, философию, современную и классическую. Прекрасно владел самыми свежими выкладками физиков.
Он часто любил говаривать: «Жизнь чего-нибудь стоит, только если является инструментом познания».

Эммануэль Левинас, еврейский философ и мыслитель, встретил Шушани в 1947 году. На встрече настоял один из близких друзей. «Да что в нём такого, в этом нищеброде»?! - искренне возмущался признанный интеллектуал. Он вернулся утром, ошарашенный.
- Мы проговорили всю ночь, и я не могу сказать, чего же этот человек не знает! Мне ясно одно, всё, что знаю я, знает и он!
Кстати, именно после этой ночной беседы Левинас стал усиленно штудировать Талмуд.

Писатель и нобелевский лауреат Эли Визель, ставший учеником Шушани, так описывал своего наставника: «Еврей-скиталец, обожавший задавать неудобные вопросы и потрясать общепринятые истины. Без денег он несколько раз объехал вокруг света непонятно зачем. Постиг более 30 мёртвых и живых языков. Мог наизусть читать веды на санскрите или из книги Зогар. О Киеве, Гомеле, Флоренции, Калькутте и разных других местах рассказывал так, что слушатели думали - он там родился! Никто не знает, что было с ним ранее. Кажется, он обладает способностью изменять своё прошлое и вытягивать из людей знания, просто глядя им в глаза. Вечно грязный, нечёсаный. На голове одна и та же шапчонка. Толстые стёкла очков захватаны. Тот, кто с ним не знаком, с отвращением постарается избежать встречи. К вящему удовольствию любящего одиночество странника».

Изображение
Эли Визель

Впервые Визель встретил своего наставника в маленькой парижской синагоге после Шаббатней молитвы. Шушани, заметив новичка, вцепился в него и не отстал, пока не получил чего хотел, а хотел он трудных вопросов.
Представьте, вы желали провести тихий, благостный вечер, и вот стоите среди незнакомых зевак, а странный, неопрятный старик противным голосом требует броситься в неизвестное и принести ему хоть один стоящий вопросик...
Наконец вопрос был принят, и старый чудак, закрыв глаза, пустился в объяснения, которые поразили, захватили молодого писателя.
«Прекрасно!», - только и смог произнести Визель, когда старик замолчал.
И тут старый книжник чуть не лопнул от праведного гнева:
- И это всё, что ты можешь сказать?! - лицо его побагровело от ярости, - Идиёт! Он даже не понимает, что все прекрасные слова - шелуха! Живут и ищут, ошибаясь! Ведь Б-г - не объяснения, а движение!
Потом местные рассказали Визелю множество разных историй о странном человеке. Кто-то считал его святым, долг которого будить души людские, кто-то утверждал, что его покровитель - Сатан.

Оказалось, что во время войны Шушани попал в гестапо, где представился впавшим в нищету арийцем, профессором высшей математики из Эльзаса.
- Вот ты и попался, жид! - радостно сказал эсэсовец, - до войны я сам был профессором математики! Сейчас я дам тебе задачу, и если ты её не решишь ...
- Вы отправите меня на смерть, - спокойно продолжил Шушани, - но давайте лучше я дам вам задачку, простенькую ... Справитесь - я безропотно умру, нет - отпустите без вопросов.
Нацист фыркнул и достал лист бумаги. Через час Шушани был на свободе, а на другой день - в Швейцарии.
- Как же он пересёк границу?
- Сатан помог!
- Б-жья воля!

Он необычайно быстро читал. Со стороны казалось – небрежно листает книги. Как-то в присутствии одного из учеников Шушани, зашедший к тому за чем-то, принялся перелистывать страницы толстенной монографии о бабочках. Потом он захлопнул книгу. В глазах блеснул молодой задор.
- Проверь меня, - велел он удивлённому юноше.
Тот наугад открыл страницу и начал параграф.
- Так дело не пойдёт, - сказал со вздохом Шушани, - ты уже два раза ошибся в латинских названиях насекомых.

Людей знающих поражала способность Шушани объединять и связывать отрывочные куски информации и разные, казалось бы случайные сведения. Как-то он, видимо в целях развлечения и тренировки, попросил учеников позадавать ему вопросы. Они сначала посыпались как из рога изобилия – и по трудным текстам, и по философским, этическим, религиозным и прочим проблемам, вплоть до политики! Наконец ученики выдохлись. Старик молча сидел, прикрыв глаза. А потом заговорил. Он держал свою речь несколько часов без перерыва, не упустил ни одного вопроса, увязал их в единое целое… Люди ошеломлённо слушали его как пророка. На их глазах творилось чудо – нищий бродяга открывал им тайны мироздания, о которых они и не подозревали. Никто не решился делать пометки – боялись пропустить хоть слово. Но данное знание не вмещалось в учеников, и они, сколько не старались, не смогли его повторить хоть приблизительно. Выходила полная ерунда.

В начале 50-ых Шушани исчез из Парижа. Ходили слухи, что он полгода провёл на Святой Земле, а потом уехал в Уругвай и поселился в Монтевидео. И там у него тоже появились ученики, хотя некоторые утверждали, что он просто живёт ночным сторожем при местной синагоге.

Земной путь одинокого странника окончился в январе 1968 года. Ангел смерти исторг его душу, когда он сидел в кругу учеников. Закончив фразу, Шушани как бы преклонил голову на плечо своему соседу, и люди не сразу поняли, что его уже нет с ними.
После смерти вечного скитальца и чудака, к огромному удивлению местной общины выяснилось, что он обладал очень большим состоянием, но все средства шли на поддержку ешив и отдельных студентов в разных странах мира.
Евреи шептались: ламедвовник! Кто бы мог подумать»!
Старика похоронили на единственном еврейском кладбище Уругвая, в городе Ла Пас. Эли Визель установил на его могиле плиту. Надпись на плите гласит: «Благословенна память о мудром раввине Шушани. Его рождение и жизнь скрыты печатью тайны».

Изображение

P.S.

Монсеньор Шушани не забыт. Энтузиасты посвятили ему целый сайт (на французском).
Европейский телеканал культуры Arte выпустил документальную короткометражку.
В октябре этого года бывший ученик Шушани передал в дар Национальной Библиотеке Израиля 50 записных книжек мудрого бродяги. Впервые эти записи стали доступны учёным и широкой публике.

© Сергей Константинов. СТМЭГИ.
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Аватара пользователя
FontCity
Сообщения: 5667
Зарегистрирован: 28 мар 2011, 00:34
Откуда: Тверь
Контактная информация:

детство художника

Сообщение FontCity » 06 дек 2021, 09:37

Левитан - нищий и голодный мальчик, внук раввина из местечка Кибарты Ковенской губернии - сидел, сгорбившись, за столом в московском трактире и вспоминал картины Коро.
Замызганные люди шумели вокруг, ныли слёзные песни, дымили едкой махоркой и со свистом тянули жёлтый кипяток с обсосанных блюдец. Мокрый снег налипал на чёрные стекла, и нехотя перезванивали колокола. Левитан сидел долго - спешить ему было некуда. Ночевал он в холодных классах училища на Мясницкой, прятался там от сторожа, прозванного «Нечистая сила».
Единственный родной человек - сестра, жившая по чужим людям, изредка кормила его и штопала старый пиджак. Зачем отец приехал из местечка в Москву, почему в Москве и он, и мать так скоро умерли, оставив Левитана с сестрой на улице, - мальчик не понимал. Жить в Москве было трудно, одиноко, особенно ему, еврею.
— Еврейчику ещё порцию ситного, — сказал хозяину половой с болтающимися, как у петрушки, ногами, — видать, ихний бог его плохо кормит.
Левитан низко наклонил голову. Ему хотелось плакать и спать. От теплоты сильно болели ноги. А ночь всё лепила и лепила на окна пласты водянистого мартовского снега.

В 1879 году полиция выселила Левитана из Москвы в дачную местность Салтыковку. Вышел царский указ, запрещавший евреям жить в «исконной русской столице». Левитану было в то время восемнадцать лет.
Лето в Салтыковке Левитан вспоминал потом как самое трудное в жизни. Стояла тяжёлая жара. Почти каждый день небо обкладывали грозы, ворчал гром, шумел от ветра сухой бурьян под окнами, но не выпадало ни капли дождя.
Особенно томительны были сумерки. На балконе соседней дачи зажигали свет. Ночные бабочки тучами бились о ламповые стёкла. На крокетной площадке стучали шары. Гимназисты и девушки дурачились и ссорились, доигрывая партию, а потом, поздним вечером, женский голос пел в саду печальный романс: Мой голос для тебя и ласковый, и томный…
То было время, когда стихи Полонского, Майкова и Апухтина были известны лучше, чем простые пушкинские напевы, и Левитан даже не знал, что слова этого романса принадлежат Пушкину.
Он слушал по вечерам из-за забора пение незнакомки, он запомнил ещё один романс о том, как «рыдала любовь».
Ему хотелось увидеть женщину, певшую так звонко и печально, увидеть девушек, игравших в крокет, и гимназистов, загонявших с победными воплями деревянные шары к самому полотну железной дороги. Ему хотелось пить на балконе чай из чистых стаканов, трогать ложечкой ломтик лимона, долго ждать, пока стечёт с той же ложечки прозрачная нить абрикосового варенья. Ему хотелось хохотать и дурачиться, играть в горелки, петь до полночи, носиться на гигантских шагах и слушать взволнованный шёпот гимназистов о писателе Гаршине, написавшем рассказ «Четыре дня», запрещённый цензурой. Ему хотелось смотреть в глаза поющей женщины, - глаза поющих всегда полузакрыты и полны печальной прелести.
Но Левитан был беден, почти нищ. Клетчатый пиджак протёрся вконец. Юноша вырос из него. Руки, измазанные масляной краской, торчали из рукавов, как птичьи лапы. Всё лето Левитан ходил босиком. Куда было в таком наряде появляться перед весёлыми дачниками!
И Левитан скрывался. Он брал лодку, заплывал на ней в тростники на дачном пруду и писал этюды, - в лодке ему никто не мешал. Писать этюды в лесу или в полях было опаснее. Здесь можно было натолкнуться на яркий зонтик щеголихи, читающей в тени берёз книжку Альбова, или на гувернантку, кудахчущую над выводком детей. А никто не умел презирать бедность так обидно, как гувернантки.

Левитан прятался от дачников, тосковал по ночной певунье и писал этюды. Он совсем забыл о том, что у себя, в Училище живописи и ваяния, Саврасов прочил ему славу Коро, а товарищи - братья Коровины и Николай Чехов - всякий раз затевали над его картинами споры о прелести настоящего русского пейзажа. Будущая слава Коро тонула без остатка в обиде на жизнь, на драные локти и протёртые подмётки…
…Неприязнь к Саврасову преподаватели переносили на его любимого ученика - Левитана. Кроме того, талантливый еврейский мальчик раздражал иных преподавателей. Еврей, по их мнению, не должен был касаться русского пейзажа, - это было делом коренных русских художников. Картина была признана недостойной медали. Левитан не получил звания художника, ему дали диплом учителя чистописания.
С этим жалким дипломом вышел в жизнь один из тончайших художников своего времени, будущий друг Чехова, первый и ещё робкий певец русской природы…

©️ Константин Паустовский, "Исаак Левитан"
• «Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди...»
• «The words of the wise are as goads, and as nails fastened...»

Ответить
 

Вернуться в «Христиане и евреи»