...
И вот наконец-то я сам для себя сформулировал свою позицию по отношению к современному христианству и самую главную претензию, которая не даёт мне примкнуть ни к одной общине.
Естественно, это не могут быть личные неприязни. В любой коллектив могут попасть случайные люди, бывает, что и у давних и, казалось бы, надёжных членов при некоторых обстоятельствах проявляются черты, не совместимые со статусом члена общины. Уж если и главы церквей могут позволить себе переговоры с террористами, призывы к межнациональной розни, требования от правительства льготных условий для осуществления коммерческой деятельности, политическую агитацию и т.п., то что же говорить о рядовых прихожанах?
Нет, недостатки пытающихся прильнуть к идее и даже покормиться от неё не могут опорочить саму идею. Какую же претензию можно предъявить к современному христианству, причём сразу ко всем существующим конфессиям?
Найти ответ мне помог Лион Фейхтвангер. Сначала мне придётся привести обширную цитату из его романа «Сыновья»:
Теперь небольшая историческая справка.«Перед тем как официально сообщить коллегии требования Рима, верховный богослов призвал к себе тех членов коллегии, которые были за минеев, чтобы посоветоваться с ними.
Ошеломлённые, сидели бен Измаил и его друзья в кабинете Гамалиила. Они сразу поняли, что, если встанут на защиту минеев и их странствующих проповедников, то это вызовет новые притеснения Израиля со стороны Рима. Они смотрели друг на друга, смотрели на верховного богослова и не знали, что же делать.
В конце концов Гамалиилу пришлось самому ободрять этих растерявшихся людей. Его главная забота, сказал он, в том, чтобы не допустить раскола среди еврейства. Прежде всего, конечно, христиане должны, чтобы ещё сильнее не раздражать Рим, прекратить свою пропаганду среди неевреев, ставшую особенно опасной после запрещения обрезания. Если они это сделают, то есть ещё слабая надежда, что они останутся в лоне еврейства. Хотя они иной раз и высказывали точки зрения, весьма близкие к «отречению от принципа», всё же большинство минеев лишь незначительно отступает от учения о Ягве. Он, Гамалиил, считает за лучшее, чтобы вожди минеев открыто и спокойно обсудили с богословами спорные вопросы. Он очень надеется, что такой диспут облегчит коллегии возможность дать заключение в том смысле, что христиане принадлежат к еврейству.
Даже те богословы, которые до сих пор считали Гамалиила, несмотря на его нейтральность, скрытым врагом минеев, должны были признать, что его предложение исключительно благородно. Ведь и сами христиане соглашались с тем, что в их учении много путаницы. Такой диспут, как предлагал Гамалиил, дал бы возможность вождям минеев, не отрекаясь от самого существенного, согласовать основы своей веры с догматами богословов. Предложение верховного богослова указывало христианам выход из трудного положения, он великодушно предоставлял решение вопроса об их дальнейшем пребывании в среде еврейства им самим. Сочувствующие минеям члены коллегии прославляли мудрость и кротость Гамалиила и поддержали его.
Доктор бен Измаил взялся передать предложение Гамалиила чудотворцу Иакову из деревни Секаньи - признанному вождю минеев в районе Лидды и Ямнии. Но случилось именно то, чего бен Измаил втайне опасался. Иаков, не задумавшись ни на минуту, тотчас отклонил предложение. Его гладко выбритое, деловитое лицо банкира чуть покраснело, он сохранил спокойствие, но это было напускное спокойствие.
- Мы не отзовём наших странствующих проповедников, - заявил он, - это было бы самым большим преступлением, поистине отречением от принципа. Ибо для нас Ягве остаётся не только Богом Израиля, но и всего мира, и мы не можем допустить, чтобы у нас отняли право распространять его учение среди язычников, как он повелел нам, хотя Рим и запретил обрезание. Мы проповедуем наше вероучение, мы радуемся, когда его принимает всё большее число людей, ибо мы знаем по опыту, что эта вера даёт великое утешение и что тот, кто живёт в ней, защищён от невзгод.
Спорить с богословами о своей вере мы тоже отказываемся. Мы не смогли бы этого, даже если бы захотели. Никто из нас не может взять на себя смелость говорить за другого, - только за себя. Этим мы как раз и отличаемся от богословов, что никого не хотим связывать определёнными догматами. Мы не сопоставляем различные логические и теологические аргументы, мы погружаемся в жизнеописание нашего Спасителя. Из его слов и из нашего сердца черпаем мы нашу веру. Мы разрешаем каждому понимать слова Спасителя по-своему. Никто не связан пониманием другого. Потому-то многие из нас и называют себя верующими, что мы не просто принимаем предписанные нам точки зрения, но каждый из нас должен извлечь свою веру из собственной груди.
У нашей веры нет границ, и мы не хотим их иметь. У нас даже нет общего имени. Мы называем себя то верующими, то бедняками, то христианами. Мы предоставляем богословам определить нашу веру; они больше доверяют своей мудрости, чем мы. Мы сами не можем точно назвать того, что связывает нас, да и не хотим этого, - мы слишком смиренны.
Мы считаем себя иудеями. Мы верим в то, во что веруют богословы, мы выполняем обряды, как нам предписывают богословы, но мы веруем в нечто большее, и мы подчиняем свою жизнь более строгим принципам. Мы веруем не только в священников, мы веруем в пророков. Мы отдаём кесарево кесарю, но мы не думаем, чтобы запрещение кесаря освободило нас от обязанности исполнять заповеди Ягве. И мы считаем, что мы не только дети иудейского Бога, а Бога вообще. Мы никого не хотим выманить из его границ, если ему хорошо в их тесноте, но на нас возложена задача прославить широту Ягве. Мы не против богословия, но превыше всего хотим мы религии. Мы не против иудейской церкви, но превыше всего хотим мы иудейского духа.
Разве не видите вы, доктор и господин мой бен Измаил, вы, относящийся к нам так доброжелательно, вы, столь близкий к нашей вере, разве вы не видите, что верховный богослов своим предложением только готовит нам ловушку? Нам будут задавать вопросы, на которые мы не сможем ответить ни «да», ни «нет», будет вестись протокол, и вместо заключения этот протокол передадут римлянам, в результате чего римляне объявят христианство запрещённой религией. Члены коллегии не отлучат нас, они предоставят это римлянам, так же, как они в своё время подсунули римлянам убийство Мессии, и невинно умоют руки.
Если вы меня спрашиваете, доктор бен Измаил, во что я верую, то я охотно исследую своё сердце и показываю то, что в нём нахожу. Если к нам приходит честный и бесхитростный человек и просит объяснить ему нашу веру, мы будем искать день и ночь, пока не найдём правдивые и простые слова. Но я бы счёл богохульством, если бы выступил в Ямнии и пререкался с богословами о деталях моей веры. Сами ли они отлучат нас или заставят римлян это сделать - я не хочу купить терпимость богословов тем, что буду возвещать одну половину правды, а другую половину утаю. Лучше пусть меня презирают и преследуют, но я буду возвещать всю правду целиком. Кто говорит полуправду, того Господь изблюёт из уст своих. Блаженны гонимые за всю правду.
...
В число восемнадцати молений, после прекрасной одиннадцатой молитвы: «Посади, как прежде, наших судей и, как некогда, князей наших», - было вставлено новое моление, начинавшееся словами: «Пусть еретики не надеются» - и кончавшееся: «Хвала тебе, Ягве, тебе, который посрамил еретиков и поразил возомнивших о себе».
Включение этого текста в ежедневную молитву имело ожидаемые последствия. Правда, многие отвратились от минеев, отреклись от новой веры и говорили «аминь», когда произносилась молитва об отлучении еретиков, веровавших в уже пришедшего Мессию. Однако многие, большинство, остались верны новому вероучению. Они вышли из еврейства, решились на разрыв со своими соплеменниками. Многие эмигрировали, среди них и чудотворец Иаков из деревни Секаньи.
Последователи нового учения теперь уже решительно приступили к выполнению той миссии, которую раньше иудеи считали для себя основной: распространению веры в Ягве среди язычников. Правда, в иных минейских книгах ещё попадалось старое изречение: «Не ходите по дороге язычников, не входите в города самарян, но идите только к заблудшим овцам Израиля», однако основой пропаганды стало теперь учение Савла, или Павла, утверждавшего, что благовестие Ягве и его Мессии должно прежде всего служить светом и просвещением язычников. В то время как иудеи под давлением закона об обрезании всё больше отказывались от пропаганды, минеи, несмотря на преследования, продолжали благовествовать о своём Мессии.
И всё резче отделяли себя христиане от тех, из чьей среды они выросли. Они начали отрицать устав ритуалов, который был прежде для них обязателен. И в своём провозвестии о Спасителе заняли по отношению к староверческому еврейству резко враждебную позицию. Навеки откололось от старого, ставшего теперь националистическим, новое, космополитическое учение, чтобы в этой новой форме завоевать мир.»
Опустим то время, когда по Земле бегали мамонты. Ключевой момент для рассматриваемой темы - рубеж эр. Практически весь мир находится во власти одного государства - Рима. Покорены разрозненные племена Западной Европы. Вся историческая литература называет их «полудикими». Сами римляне - «варварами». Государств у галлов, англов и других обитателей Европы ещё нет, стало быть, нет армий, медицины, образования, коммуникаций... Германцев так называют по имени одного из руководителей сопротивления - Германа, местность станет называться Германией уже в нашей эре, государство Германия появится после развала Рима. Цивилизованные народы тоже покорены: Греция, Сирия, Африка - провинции Рима. На севере Евразии завоёвывать нечего и некого - ну как можно воевать с таборами кочевников? Рим движется на восток, туда, где когда-то находились мировые империи - Ассирия, Персия, Вавилония, Халдея (шумеры). Теперь там Парфянское царство, Индия, Китай.
И тут у Рима начинаются проблемы. Дорога на Восток лежит через Иудею - микроскопическую территорию с немногочисленным населением. С подачи египтян все называют народ Иудеи евреями, сам же он называет себя «ישראל» («Израиль») по имени своего праотца. А проблема в том, что народ этот не хочет подчиняться римской машине. У евреев свой Закон, который категорически запрещает подчиняться кому-либо, кроме Бога.
Закон установлен самим Богом, в течение сорока дней диктовал Он свои заповеди и установления пророку Моисею на вершине горы Синай задолго до возникновения Рима. Закон называется «תורה» («Тора»), существует и распространяется в виде свитков. Практика применения Закона в разное время и в разных обстоятельствах, все значимые прецеденты, комментарии и толкования тоже аккуратно записаны и составляют Танах. По всей стране создана сеть учебных заведений - синагоги - и выделен день недели - «שבת» («шаббат» - 7-й день, суббота) - для изучения Закона всем населением. Чтобы учить народ Закону, для переписывания свитков Торы и других Писаний, для надзора за соблюдением Закона, а также для выполнения предписанных Законом ритуалов у Израиля выделено целое племя.
Есть у евреев и неписаные правила, традиции и ритуалы. Как правило, это расширительные толкования заповедей Закона в спорных случаях. Или буквальное толкование идиом. «Не вари козлёнка в молоке матери его» (Исход, 23:19) трактуется как «молочное и мясное одновременно не принимать». «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно» (Исход, 20:3) заставляет вообще вывести слово «יהוה» («Господь») из лексикона, даже при чтении Торы его заменяют на «אדוןי» («гоподин»). И т.д. Ещё есть Мишна или устная Тора - свод правил, не вошедших в Пятикнижие Моисеево, но почитающихся наравне с Законом - и другие предписания. Больше всего установления касаются праздников и прежде всего - шаббата.
Воспитанные с детства в строгости Моисеева Закона, евреи не могут поклоняться императору Рима, ставить ему статуи и тем более считать его живым Богом на Земле. Более того, они не могут терпеть святотатства в своём Храме, они не могут позволить язычникам топтать святую землю, которую им обетовал сам Бог и которую они долго и тщательно (правда, безуспешно) очищали от других религий. Невозможность серьёзного сопротивления в силу экономической слабости и малочисленности, неизбежность поражения в войне с Римом не останавливает Израиль от партизанского движения.
Рим вынужден держать в самой маленькой провинции самую большую армию, а периодически перебрасывает в Иудею легионы из Египта и Сирии. Все народные восстания Рим топит в крови, но вновь подросшее поколение опять поднимается на священную войну.
В итоге Рим так и не смог покорить Иудею, он её просто уничтожил. Стёр с лица земли, выжег, не оставил «камня на камне», как и предсказывал Иисус из Назарета. Но пока, в VIII-IX веках от основания Рима (в первом веке нашей эры), Рим строит из себя правовое государство, где как бы уважают права и свободы человека, где вроде как правят закон и суд.
Моисеев закон предполагает прозелитизм - распространение своей религии среди соседних народов. Закон межнационален, любой желающий может его принять и стать иудеем. Первый ритуал, который должен совершить новообращённый - это обрезание.
Не имея юридической возможности запретить свободу вероисповедания (наоборот, «боги» покорённых народов становились «богами» империи; аккумуляция Римом культуры, литературы, мифов, религий народов мира создала то, что сейчас называют «античная культура»), Рим придумал очень хитрый ход - закон о запрете обрезания:
По Фейхтвангеру, это и стало началом раскола среди евреев. Одна часть решила стоять на своём и ради чистоты нации отказаться от обращения язычников в свою веру. Сейчас это принципиальное направление называется «иудаизм». Другая часть ради распространения своей веры «легла под Рим» (помните, как говорил житель «одной весьма пластилиновой местности»: «в теле какая-то гибкость образовалась»). Было придумано оправдание - обряды, ритуал и прочие внешние признаки принадлежности к вере как бы устарели, главное - обрезаться сердцем. Точнее всего эта мысль была сформулирована двумя кирпичами, сорвавшимися с крыши: «да наплевать на погоду, лишь бы человек хороший попался». Сейчас это душевное направление называется «христианство».«Тот, кто подвергнет оскоплению кого-либо, будь то свободный или раб, то есть подвергнет увечию или обрезанию его детородный член, несёт наказание, предусмотренное законом Корнелия о нанесении увечия. Такому же наказанию подлежит побуждающий к оскоплению или способствующий ему. Закон не распространяется на египетских священников, которым их вера предписывает обрезание, а также на людей, принадлежащих к еврейской нации, которые, согласно законам своей религии, делают обрезание находящимся под их опекой сыновьям.»
Вот теперь я готов сформулировать свою претензию.
Рим давил иудеев всеми возможными способами. Рим ввёл названия дней недели по именам «богов»-планет: день Солнца, день Луны, день Сатурна и т.д. Именно первый день недели - день Солнца, главного «бога» космического пантеона - был назначен праздным днём, т.е. свободным от работы («воскресный» указ 321 года). Есть основания предполагать, что именно евреи разделили год на 12 месяцев, вернее, на 12 новомесячий и дали им свои имена. К моменту завоевания Иудеи Рим пользовался числительными названиями месяцев (типа «сикстилиум», «квантилиум»). Думаю, что не только из честолюбия римские императоры заменили эти названия на имена «богов» и свои собственные. Рим утвердил название Палестина вместо Иудеи. И т.п. Рим последовательно и методично уничтожал не допускающую ассимиляции еврейскую культуру. А заодно и носитеей этой культуры.
Евреи всё больше разделялись на лояльных и правоверных. Правоверные не могли праздновать день Солнца вместо шаббата, не могли перенести פסח (Пасха) с Нисана на Апрель или Май, их Закон и сложившиеся традиции всё больше противоречили законам Рима, они дождались таки практического уничтожения. Христиане же подстраивались под светские законы, эмигрировали из Иудеи по всей империи, находя всё новые и новые отговорки.
В первый день недели наш Господь воскрес. Вместо обрезания у нас теперь крещение. Пить водку нам Павел разрешил, а Иисус сам периодически воду в вино превращал. Свинину и прочее непотребство евреям есть нельзя, потому что у них климат жаркий, а нам Павел разрешил, потому что у нас холодно. На иконы мы не молимся, они у нас в храмах так просто стоят, дырки в обоях загораживают. Библию читать необязательно, потому что всё равно «неудобовразумительно». Нам попы всё, что надо, расскажут и покажут.
Дальше - больше. Время летит, государства возникают и рушатся, поколения сменяют друг друга, христианство, приспосабливаясь к новым условиям, всё дальше и дальше уходит от Библии. Церковь сливается с государством, становится властью и реальной политической и военной силой на целые века, распространяет своё владычество на всё новые народы и континенты, устанавливает свои законы и общественные институты. Новые традиции, предания, догматы, «хитросплетённые басни» заменяют Писание и Заповеди.
Вот он - парадокс. Критикуя евреев за соблюдение древних традиций, называя Закон «покрывалом Моисеевым», отрицая обрядовость и ратуя за духовность, христиане обложили себя такой кучей обрядов, традиций и ритуалов, какая фарисеям и не снилась. Более того, так как условия менялись во времени и географии совершенно неравномерно, Писание искажалось тоже совершенно по-разному. Как молиться, как креститься, как исповедоваться, как писать иконы, какой носить крестик… Поп, дьякон, иерей, капеллан, пастор, пресвитер, епископ, архимандрит, владыка… Кто больше? Христиане стали супермегаполиконфессиональными, у каждой общины появились свои особенности, свои каноны, догматы, свои «святые», своя иерархия с жёсткой субординацией и правилами карьерного роста.
Стали христиане между собой спорить до драки, ДО ВОЙН - чьи обряды круче, чьё крещение сильнее, чьи «святые» выше, чьи видения вернее, чьи исполнятся раньше и т.д. и т.п. Споры эти решения не имеют, потому что единственный надлежащий в этих вопросах критерий - Библия - даже не рассматривается. Каждый кулик ссылается на своё болото: на энциклики Папы, на писания старцев, на символы веры, на откровения Богоматери, вы не поверите: даже на «Очевидное - невероятное» и Нострадамуса. Причём зачастую спорящие даже не представляют себе происхождение каких-то традиций, не могут объяснить, на чём основаны их предания или в чём смысл ритуалов. Не редки случаи, когда в одной доктрине уживаются вместе противоречащие друг другу постулаты, а объясняется это, например, неисповедимостью путей Господних. Ещё при отсутствии аргументов «для сохранения лица» спорящий может вспомнить слова Павла: «Глупых же состязаний и родословий, и споров и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны» (Титу, 3:9).
Конечно же, я преувеличил. Все христианские конфессии ссылаются на Библию. Только относятся к ней не как к источнику бесконечной мудрости, ищут в ней не истину, а оправдания собственным делишкам. Без Библии они жить не смогут: как разграбить Палестину и лежащие по пути территории, если не прикрываться необходимостью вырвать гроб Господень из рук неверных? как оккупировать Америку, если не прикрываться миссионерством? как периодически обворовывать евреев, если не возлагать на каждого из них вину некой преступной группы, 2000 лет назад заставившей римлян казнить Иисуса?
Всегда можно вырвать фразу из контекста, применить её к другим обстоятельствам, трактовать на выгодный для себя лад. А если в Библии найдётся море других фраз, уточняющих и объясняющих эту самую вырванную фразу не так, как хотелось бы, то их запросто можно назвать устаревшими, «близкими к уничтожению» и даже «отменёнными». Можно вообще запретить Библию к чтению (на целые века!), а народ кормить «хитросплетёнными баснями», «вкрадчивыми словами» и «пустым обольщением».
«Папа может объяснять и изменять закон, так как его власть не от человека, но от Бога, и он действует как наместник Божий на земле» (Ватикан). «Ты тут в прелесть не впадай! Господь уже всё нашим старцам открыл, ты лучше их труды изучай» (РПЦ). И т.д. Апофигей этого пофигиоза - «Ну что такое Библия? Куцая книжка. Сколько нам сейчас откровений от Божьей Матери открывается!» («Державная»).
Вот это и не даёт мне примкнуть ни к одной из известных мне церквей. Чем больше я изучаю Библию, тем больше вижу расхождений между её положениями и традициями современного христианства. Не вижу я, чтобы намерение «…вложу законы Мои в сердца их, и в мыслях их напишу их…» Господь претворил в жизнь. Наоборот, очень хитрым способом деления Библии на большие и малые куски, противопоставления стихов друг другу, развешивания на них бирок «для евреев», «для древних народов», «для истории» и с помощью других ухищрений учение Иисуса используется не для «утверждения Закона верою» и его исполнения (не формально, а всем сердцем!), а для уклонения от него.
А вижу я совсем другие картины. Сейчас я поступлю так же, как и критикуемые мною деятели: повыковыриваю из Библии цитат в своё оправдание. Для того, чтобы разгладить кривые усмешки, прошу обратить внимание:
• цитаты я буду брать из книг категории «для нас», т.е. из почитаемых всеми современными христианами;
• это будут всё-таки не фразы, вырванные из контекста, а обширные цитаты;
• я постараюсь не просто найти нужную мне фразу, а дать развёрнутое представление о том, что говорят по данной теме разные авторы в разных книгах по разным поводам.
От Матфея святое благовествование, глава 15:
6 ... вы устранили заповедь Божию преданием вашим.
7 Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря:
8 приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня;
9 но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим.
От Марка святое благовествование, глава 7:
6 ... хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, как написано: люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня,
7 но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим.
8 Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого...
Второе соборное послание святого апостола Петра, глава 2:
1 Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель.
2 И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношении.
3 И из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами; суд им давно готов, и погибель их не дремлет. ...
9 ... знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания...
13 Они получат возмездие за беззаконие, ибо они полагают удовольствие во вседневной роскоши; срамники и осквернители, они наслаждаются обманами своими, пиршествуя с вами.
14 Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха; они прельщают неутвержденные души; сердце их приучено к любостяжанию: это сыны проклятия.
Глава 3:
16 … во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания.
17 Итак вы, возлюбленные, будучи предварены о сем, берегитесь, чтобы вам не увлечься заблуждением беззаконников и не отпасть от своего утверждения,
16 но возрастайте в благодати и познании Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа.
Послание к Колоссянам святого апостола Павла, глава 2:
4 Это говорю я для того, чтобы кто-нибудь не прельстил вас вкрадчивыми словами...
8 Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу;
Второе послание к Тимофею святого апостола Павла, глава 3:
12 Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы.
13 Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь. ...
16 Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности,
17 да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен.
Глава 4:
1 Итак заклинаю тебя пред Богом и Господом нашим Иисусом Христом, Который будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его:
2 проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием.
3 Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху;
4 и от истины отвратят слух и обратятся к басням.
Послание к Евреям святого апостола Павла, глава 1:
1 Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках,
2 в последние дни сии говорил нам в Сыне …
Глава 2:
1 Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть.
Глава 3:
12 Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живого.
Глава 13:
9 Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь ...
Откровение святого апостола Иоанна Богослова (Апокалипсис), глава 21:
8 Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. ...
Глава 22:
14 Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.
15 А вне - псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.
16 Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. ...
18 И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей;
19 и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей.
Псалтирь, Псалом 1. Псалом Давида:
1 Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей,
2 но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!
Иудаизм, несмотря на имеющиеся в нём различные течения, всё-таки выглядит монолитным. Христианство же расколото огромными пропастями. Иудаизм замкнут, он направлен на сохранение чистоты Учения, он пускает к себе неохотно и с большими сложностями. Христианство навязчиво, оно стучится в те дома, где ему и не рады, ради завоевания мира оно идёт на компромиссы, равные отказу от библейских принципов.
Одной из задач первого прихода Христа на Землю можно считать очищение Учения от фарисейства, уничтожение тяжкого бремени запретов и предписаний, не предусмотренных Библией, а наложенных фарисеями и книжниками. Повод же ко второму Его пришествию - необходимость разрушения традиций и догм современного христианства. Однозначно!
Выразив свою претензию к Христианству - повторение фарисейства, многочисленные отступления от Закона, замена библейских установлений собственными обрядами и традициями, агрессивное навязывание их всему миру, «политика двойных стандартов» по отношению к Библии: дробление её на части, противопоставление частей друг другу, использование одних в качестве прикрышки своих догм и объявление других частей, противоречащих этим догмам, «отменёнными» - я могу ответить на вопрос «в какой я церкви».
И сам я, и всем остальным советую быть в Библии. Воистину мудрая книга! Тысячу лет разные люди писали о разных событиях и героях, о Боге, о вселенной, о человеке, о создании мира и его конце, о добре и зле, о любви и ненависти. Библия содержит Закон; человек, понявший и принявший его, «соблюдающий заповедь не испытает никакого зла» (Екклесиаст, 8:5). Библия рассказывает о Христе - нашем ходатае перед Богом, утешителе, искупительной жертве за наши ошибки на пути к Богу, нашей надежде на второе (духовное) рождение, нашей силе в исполнении Закона. Истинность Библии подтверждается тысячей сбывшихся пророчеств и поразительной согласованностью всех текстов друг с другом. Для отпетых атеистов могу добавить, что каждый день археология, история, анализ древней литературы, естественные науки приносят всё новые и новые научные доказательства истинности Библии.
В этом поиске, в продвижении по Библии советую не взирать ни на какие лица, не признавать никаких авторитетов, не создавать себе никаких кумиров. Сломать все стереотипы. Всю литературу, все институты, все обряды и установления проверять на соответствие Писанию. В Библии же не упускать ничего. Не делать скоропалительных выводов. В поисках ответов на вопросы просматривать всю книгу от Бытия до Апокалипсиса. Мотать на ус всё, что говорили пророки от Моисея до Иоанна. Только тогда будет складываться полная и цельная картина. Исчерпывающий ответ - это когда учтены ВСЕ стихи Библии.
Лучше всего эту позицию формулирует motto протестантов: «Sola Scriptura - Tota Scriptura» («только Библия - вся Библия»).
P.S. Рим опоздал. Раскол еврейства начался значительно раньше событий, описываемых Лионом Фейхтвангером. К моменту принятия закона о запрете обрезания уже состоялся апостольский собор, и первые христиане после бурных дебатов вынесли решение о поблажках для прозелитов - «обращающихся к Богу из язычников» (Деяния, 15:19).Том первый, «Иудейская война»:
Вернувшись из вавилонского плена, евреи построили новый храм. Но в сравнении с первым он казался убогим. Пока не появился великий царь по имени Ирод и не начал на восемнадцатом году своего царствования отстраивать храм заново. С помощью многих тысяч рабочих он расширил холм, на котором стояло здание, подвёл под него фундамент в виде тройной террасы и вложил в дело строительства так много искусства и труда, что храм стал считаться бесспорно прекраснейшим зданием Азии, а многие почитали его и лучшим в мире. Мир - это глазное яблоко, говорили в Иерусалиме, белок его - море, роговая оболочка - земля, зрачок - Иерусалим; отражение же, появляющееся в зрачке, - это Иерусалимский храм.
Ни кисть художника, ни резец скульптора не стремились украсить его; производимое им впечатление зависело исключительно от гармонии его громадных пропорций и от благородства материалов. Со всех сторон его окружили огромные двойные залы, они служили защитой от дождя и от солнечного зноя, в них толпился народ. Самым красивым из этих залов был выложенный плитами зал заседаний Великого совета. Здесь же находилась и синагога, множество лавок, помещения для продажи жертвенных животных, для священных и неосвящённых благовоний, большая бойня; дальше шли банки менял.
Каменная ограда отделяла священные помещения храма от прочих. Повсюду виднелись грозные надписи по-гречески и по-латыни, гласившие, что неиудею запрещается идти дальше под страхом смерти. Всё ограниченнее становился круг тех, кто имел право идти дальше. Священные дворы были закрыты для больных, а также для калек и тех, кто пробыл долгое время возле трупов. Женщинам доступ разрешался только в один-единственный большой зал; но и в него они не смели входить во время менструаций. Внутренние дворы предназначались лишь для священников, и притом лишь для тех из них, кто не имел ни одного телесного порока.
Белый и золотой висел над городом храм на своих террасах; издали он казался покрытым снегом холмом. Его крыши ощетинились острыми золотыми шипами, чтобы птицы не оскверняли его своим помётом. Дворы и залы были искусно выложены мозаикой. Повсюду террасы, ворота, колонны, большей частью из мрамора, многие из них, покрытые золотом и серебром или благороднейшим металлом - коринфской бронзой, которая образовалась во время коринфского пожара из сплавившихся драгоценных металлов. Над вратами, ведущими в священный зал, Ирод велел прибить эмблему Израиля, виноградную гроздь. Пышно выделялась она, вся из золота, каждая виноградина - в рост человека.
Художественные произведения, украшавшие внутренность храма, пользовались мировой известностью. Семисвечник, чьи огни символизировали семь планет: Солнце, Луну, Меркурий, Венеру, Марс, Юпитер и Сатурн. Затем стол с двенадцатью хлебами предложения - они символизировали знаки зодиака и годовой кругооборот. Сосуд с тринадцатью видами курений, добытых в море, в необитаемой пустыне и в населённых землях, в знак того, что всё от Бога и для Бога.
А в самых недрах, в укромном месте, под землёй, лежали сокровища храма, государственная казна, значительная часть золота и драгоценностей всего мира. Хранилось здесь также и облачение первосвященника, священный нагрудник, драгоценные камни, золотой обруч с именем Ягве на нём. Долго спорили между собой Рим и Иерусалим по поводу этого облачения, пока наконец его не укрыла в своих недрах сокровищница храма, и немало крови было пролито при этом споре.
В центре храма, опять-таки за пурпурным занавесом, - святая святых. Там было темно и пусто, и только из пустого пола вздымался необтёсанный камень - обломок скалы Шетия. Здесь, как утверждали евреи, обитает Ягве. Никто не смел сюда входить. Только один раз в году, в день примирения Ягве со своим народом, первосвященник входил в святая святых. В тот день евреи всего земного круга постились, залы и дворы храма были набиты людьми. Они ждали, когда первосвященник назовет Ягве по имени. Ибо Ягве нельзя было называть по имени, уже одна попытка сделать это должна была караться смертью. И только в один этот день первосвященник называл Бога по имени. Немногим удавалось услышать его имя, когда оно исходило из уст первосвященника, но всем казалось, что они слышат его, и сотни тысяч коленей обрушивались на плиты храма.
Том второй, «Сыновья»:
Римский часовой на холме «Красивый вид» в северной части той местности, где десять лет назад стоял Иерусалим, вдруг перестал зевать и пристально посмотрел вдаль. Да, всадник не останавливался, он приближался. Теперь было уже отчётливо видно, что его лицо - ярко выраженного еврейского типа. Может быть, предстоит развлечение, может быть, если с ним нет достаточно убедительных документов, удастся его подвергнуть осмотру и выяснить, цела ли у него крайняя плоть. Ибо, как гласила находившаяся рядом надпись по-латыни, по-гречески, по-арамейски, евреям не разрешалось вступать на территорию бывшего Иерусалима, и идти дальше этого места было запрещено под страхом смерти. Иногда солдаты развлекались тем, что предоставляли людям, в которых они подозревали евреев, идти дальше и уже потом осматривали их. За эти десять лет, как удалось установить, евреи дважды действительно проникали на запретную территорию.
Тем временем всадник приближался, ему было лет под сорок, резко выраженные еврейские черты лица, одет просто. Он ехал прямо на часового. Что он - дурак? Вот он остановил лошадь и приветствовал часового. Солдат был добродушно настроен.
- Стой, человече, - сказал он, кивая головой на каменную плиту с надписью.
Тем временем из караульного барака вышли остальные. Незнакомец вытащил из кармана бумагу и протянул её солдату.
- Позовите вашего начальника, - сказал он.
Так как на бумаге стояла печать губернатора, они позвали начальника. Прочтя бумагу, тот оказал приезжему соответствующие почести.
- Разрешите проводить вас к полковнику, Иосиф Флавий? - спросил он.
Солдаты переглянулись. Это имя было им знакомо. С тех пор, как они были здесь расквартированы, еврею впервые разрешалось ступать по этой земле.
Губернатор предписывал, чтобы Иосифа пропускали повсюду, куда он захочет пройти на территории разрушенного Иерусалима, и оказывали ему всякое содействие. Начальник лагеря, полковник Геллий, хорошенько не зная, как ему быть с этим знатным и неудобным гостем, предложил дать ему в провожатые офицера; но Иосиф вежливо отказался.
И вот он брёл по жаре через заброшенные пустоши, один. Когда десять лет назад ему пришлось присутствовать при том, как, согласно обычаю, часть полуразрушенного города опахали вокруг плугом, ему показалось, что плуг прошёл сквозь его собственное тело. Но это запустение и заброшенность, которые он видел теперь, были ещё хуже. События, происходившие здесь десять лет назад, как бы возносили человека, прежде чем низвергнуть его в бездну; теперь эта местность, расстилавшаяся перед ним, словно хотела поглотить человека своей пустынностью и безжизненностью, и никто из видевших её уже не смог бы освободиться от обессиливающей скорби этого зрелища.
Всё медленнее тащился Иосиф с холма на холм. От огромного города остались только башни Фасаила, Мариамны и Гиппика и часть западной стены, Тит приказал сохранить их в знак того, как великолепно был укреплён этот Иерусалим, который всё же не устоял перед его счастливой судьбой. Всё остальное было искусно и энергично сровнено с землей, в полном смысле слова, киркам, лопатам, машинам римлян пришлось немало поработать, чтобы начисто раздробить гигантские плиты храма и многочисленных дворцов. Но они выполнили свою работу добросовестно, до конца, это следовало признать. На целый фут лежал повсюду желтовато-серый пепел; тонкая пыль, проникая через одежду, набивалась в нос, рот, уши, пепел был повсюду, и над ним дрожал яркий знойный воздух. Взгляд и нога Иосифа тщетно искали хотя бы клочок земли, обыкновенной голой земли. Он не находил ничего, кроме желтовато-серой, желтовато-белой пыли. Лишь изредка пробивался сквозь неё стебелёк сорняка или между осколками камней дерзко вылезало тощее фиговое деревцо.
С трудом, подавленный, шаг за шагом, нерешительно погружая ноги в эту пыль, отыскивал Иосиф дорогу. Он ли не знал свой Иерусалим; но нельзя было даже отыскать русла былых улиц; Иосиф мог ориентироваться только по холмам и долинам да по редким водохранилищам, которых солдаты не засыпали, ибо сами нуждались в них.
Он взобрался наверх, в район храма, спотыкаясь о многочисленные неровности почвы, опустив голову. Наверху он присел. Здесь некогда властвовали наместники фараонов, затем князья иебуситов, затем царь Давид завоевал крепость и город. Много раз стены были сровнены с землёй, последний раз их разрушил Вавилон, но никогда за много тысячелетий город не представлял собой такого безнадёжного пустыря, как сейчас. В потрясающей наготе вздымалась скала, на которой Авраам хотел принести в жертву Исаака. Пуп земли, откуда эта скала выросла, святая святых, куда в течение веков из года в год никто не смел вступать, кроме первосвященника в день очищения. Теперь скала снова была нагой, какой она была, вероятно, две или три тысячи лет назад, а над ней - ничего, кроме пустого синего неба, и вокруг - ничего, кроме пепла да римских солдат, охранявших эту пустыню, чтобы она пребывала пустыней во веки веков.
Стояла гнетущая жара, воздух дрожал, комары звенели. По пеплу пробежала безобразная собака, вероятно, принадлежавшая одному из солдат, она направилась к святая святых и злобно залаяла на одинокого путника.
А он сидел, полураскрыв рот, с отяжелевшим телом, весь покрытый пылью. И в нём звучали безмерные жалобы Иеремии:
«Горе, горе! Как спокойно пребывала столица, некогда многолюдная, а теперь подобная вдове, некогда владетельница народов. Непрестанно плачет она ночью, и слезы её на ланитах у ней, никто из друзей не утешает её.
Удались, нечистая, кричат ей, и удаляются от неё, не прикасаются к ней.
Разинули на тебя пасть свою все враги твои, свистят и скрежещут зубами, говоря: мы поглотили его.
Горе, горе! Словно тать в ночи, ворвался Ягве в собственный дом свой и разрушил его».
Не каждому дано, чтобы древние стихи превратились для него в картины и стали частью его души. Но в этот час отзвучавшая жалоба пророка стала для Иосифа образом и вечным достоянием, неотделяемым от его собственного существа.
Запылённый, среди бесцветного пепла, он словно съёживался и всё больше уходил в себя, всё глубже проникала в него пустынность этого места. Мучительно вопрошал он: почему? Почему ворвался Ягве, словно тать в ночи, в свой собственный дом? Иосиф знает, как всё произошло. Он знает точно, насколько Тит желал разрушения храма и всё же не желал. Поэтому ясно, что Тит был только орудием. И смешно допустить, чтобы этот капитан Педан, чтобы эта гнусная рука, поджёгшая храм, были чем-то большим, чем простое орудие. Так почему же? Ответ римлян ничего не стоит, и ничего не стоит ответ учёных, и ничего - ответ минеев. Чья-то вина здесь была, это ясно: вина Рима и Иудеи, вина учёных-богословов и народа и вина, чудовищная вина его самого. «Да и да, согрешил я, да и да, преступал я, да и да, я виновен». Но где начиналась вина и где она кончалась?
Резкое завывание заставило его опомниться. На одно безумно короткое мгновение ему почудилось, что это Магрефа, стозвучный гидравлический гудок, некогда возвещавший отсюда своим рёвом о начале храмового служения, слышный даже в Иерихоне. Но потом он понял, что это рога и трубы, возвещавшие конец военного дня. Они зазвенели над пустыней, последовал некоторый шум, смена часовых, слова команды. Затем стало темнеть. Иосиф пустился в обратный путь разбитый.
Полковник Геллий и его солдаты были рады, увидев, что странный гость сел на коня и уезжает.
И причина раскола - тоже Иисус Христос:Деяния, глава 15:
28 Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого:
29 воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете.
Раскол начался даже раньше этого собора. Начало раскола - Иисус Христос. Первые отколовшиеся - Иоанн (Креститель, Предтеча, Baptizer), назвавший Иисуса «... вот Агнец Божий» (Иоанна, 1:36) и два его ученика - Андрей и Симон, по слову Иоанна «... оба ученика пошли за Иисусом» (Иоанна, 1:37) и назвали Его «Равви, - что значит: учитель» (Иоанна, 1:38).
Лион Фейхтвангер фокусирует события на обрезании, как на зримом символе иудаизма. Римский закон, приравнявший обрезание к увечью, - катализатор, чётко обозначивший два принципиально разных направления, обостривший уже накопившиеся среди иудеев разногласия и ускоривший раздел между двумя доктринами.От Матфея святое благовествование, глава 10:
21 Предаст же брат брата на смерть, и отец - сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их;
22 и будете ненавидимы всеми за имя Мое...
32 Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным;
33 а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным.
34 Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч,
35 ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее.
36 И враги человеку - домашние его.
37 Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня;
38 и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня.
39 Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее.
Но я пишу не о литературных приёмах Фейхтвангера и не об исторической правде его романов. Моя претензия к христианству может быть высказана иными словами и на других примерах. Например, на разрушении римлянами Храма или на постановлении Рима праздновать день Солнца.
Я не хочу сейчас выяснять волю Бога, Его влияние на все эти события, оценивать учение Христа и его революционность по сравнению со сложившимися к Его приходу традициями иудаизма.
Я вот о чём: современное христианство ещё хуже фарисейства. Участь иудаизма не смогла стать для как бы пришедшего ему на смену христианства историческим примером. Сохранить чистоту Учения или «отпасть»? - христианство опять наступает на грабли. И, если проблема многочисленных отступлений иудаизма от Закона Божьего касалась одного народа - евреев, то пороки христианства - проблема всего мира. Иудаизм стал причиной первого пришествия Христа, христианство явится причиной Его второго пришествия. Уничтожение иудаизма - это смена надписи «вход для неиудеев запрещён» на надпись «проход евреям запрещён». А теперь мы все ждём Армагеддона.
© Игорь Шиповский, 19 марта 2006 года.